МОЯ БИОГРАФИЯ
Глава 1
НАЧАЛО
Я родилась 27 декабря 1933 года в городе Кременчуге, УССР, в семье военнослужащего.
Была вторым ребенком в семье. Старший брат – Борис – 1927 года рождения. В 1938 году родился младший брат – Эдуард.
Вся семья: папа, мама, дети, и еще в 1933 году у нас появилась Анна Ивановна Чернобай, уехавшая из деревни. Во время голода 1933 года она похоронила мужа и троих детей. Мы звали её бабушкой. Она очень нас любила, всю нерастраченную любовь отдавала нам. Много лет бабушка прожила с нами, переезжая из города в город, из Республики в Республику. На Украине у неё из родных была только сестра. Бабушка была нашим добрым гением.
Помню себя лет с 3х – 4х . Каждое лето военные выезжали в лагеря, а семьи жили поблизости, в деревне. Помню, что это было интересно, целое лето на свежем воздухе, на речке. Старший брат целый день бегал с ребятами, а я, большей частью, с мамой и бабушкой. По осени переезжали в город. Жизнь протекала как и во всех военных городках, жены занимались в различных кружках и, обязательно, политзанятия. Помню, что мама с папой еще танцевали в ансамбле, мы с бабушкой ходили на концерты.
Глава 2
МЫ ПЕРЕЕЗЖАЕМ
Папу послали учиться в Академию имени М. В. Фрунзе. В Москву мы переехали всей семьёй. Осталась в памяти детская больница (я заболела скарлатиной), а в основном жизнь протекала как и раньше.
Папа окончил Академию в 1939 году, в это время началась война с белофиннами. Папа ушел на фронт, мы остались в Москве. После окончания финской войны папу назначили служить в Выборг, и мы переехали туда. Город был здорово разрушен, жили в палатках, потом в финских домиках. В Выборге я пошла в первый класс. Помню, что школа была далеко от дома, и меня всегда провожала и встречала бабушка.
В 1940 году папу перевели служить в г. Петрозаводск Карело-Финской ССР.
Глава 3
ЭТО СТРАШНОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ
Хорошо помню воскресенье 22 июня 1941 года. Утром мы всей семьёй поехали купаться на Ладожское озеро. День был солнечный и жаркий, у всех было хорошее настроение, много пели, веселились, мы – дети – играли.
Вдруг к берегу подъехала машина, вышел военный, и сообщил, что всех офицеров срочно вызывают на службу. Членов семей забрал автобус, и к 12 часам мы были дома. Только в городке мы узнали, что началась Великая Отечественная война. Мама и бабушка плакали, старший брат бегал где-то со сверстниками, а я поняла только по реакции взрослых, что случилось что-то страшное.
Запомнилось, что дома, над пианино, висело большое овальное зеркало в массивной бронзовой раме. И вдруг, в субботу, 21 июня, раздался треск. Мы вбежали в гостиную и увидели, что через все зеркало( поперек) появилась трещина, и половинки зеркала держались только рамой. Бабушка запричитала, что это к беде, к горю, показалось, это холодный ветер ворвался в комнату. Зеркало сняли, и я не помню, куда оно делось потом.
С начала войны папа бывал дома редко. Начались бомбёжки, по нескольку раз в день по радио объявляли воздушную тревогу. Это было время, когда немцы рвались к Ленинграду. Гудели сирены, и мы спускались в бомбоубежище. Трудно было загнать туда Бориса, они с ребятами смотрели в небо, перечерченное прожекторными лучами, наблюдали воздушные бои – все это было величественно и страшно. Мама все время выбегала на улицу, пытаясь загнать Борю в бомбоубежище. На крышах домов дежурили жильцы и сбрасывали вниз зажигательные бомбы. Это продолжалось несколько недель.
Глава 4
ЭВАКУАЦИЯ
Однажды пришел папа и сказал, чтобы мы собирались, с собой брать только самое необходимое и документы. Нас будут увозить из города, становится опасно, немцы наступают. Утром пришла грузовая машина, и нас (несколько семей) повезли на вокзал и погрузили в товарный вагон, где были сделаны нары. Папа оставил нам мешок солдатских сухарей и ящик консервов – шпрот. До сих пор я помню вкус сухарей и шпрот. Это было очень вкусно, особенно с чаем. Мама отдала папе ключи от квартиры и просила не забывать поливать цветы. Папа обещал. Уже после войны он отдал ключи маме и сказал, что смог побывать там только однажды, в город вступили немцы.
Началась наша жизнь на колесах. Состав шел очень медленно, пропуская эшелоны в сторону фронта. Запомнился один эпизод. Состав стоял на какой-то станции. Вдруг на путях появился мужчина, он бежал и кричал, что немцы сбросили газовую бомбу, и все пострадают. Началась паника. Старший брат стал натягивать на меня противогаз, который никак не налезал на мои волосы, было очень больно, но все-таки Борис натянул его, потом натянул противогаз на себя. Я не помню, были ли противогазы у мамы и бабушки, а Эдику закрывали лицо мокрыми платками. К счастью, это была провокация. Мужчину поймали, он оказался немцем, но страху все натерпелись.
На одной из станций скопилось много эшелонов, идущих в тыл. Несколько эшелонов отправили дальше, а наш остался, пассажиры высыпали из вагонов пытаясь узнать, почему мы стоим. Нас отправили только на следующий день. Ночью стоял гул от летящих немецких бомбардировщиков. Летели они в сторону ушедших эшелонов. Когда мы приехали на станцию, предстала страшная картина – горели эшелоны, вокруг которых лежали раненые и погибшие, бродили дети, зовя своих родителей, и родители, ищущие своих детей. Бабушка сказала, что нас спас сам Бог. Если бы мы поехали вчера, то неизвестно, были бы живы. Взрослые плакали, даже мы, дети, присмирели и жались к своим родным. Мама не разрешала Борису выходить из вагона.
По мере нашего движения в тыл становилось спокойнее, бомбежки почти прекратились. В пути мы были около месяца. Привезли нас в Кировскую область, на станцию Луза, далее на лошадях в село Лальск. Поселили нас в двух больших классах районной колхозной школы (РКШ). Выделили кровати, столы, стулья. Отопление – печное. Жили дружно, слушали радио и ждали вестей с фронта. Я пошла во второй класс. Называли нас местные жители «выковырянные» (эвакуированные). В селе собрались люди из разных городов, было много ленинградцев.
Всем выделили участки земли, дали семена и показали, как и что сажать. Зиму пережили трудно, а весной все занялись огородами – во всяком случае, осенью была картошка, овощи и даже зерно. С местными жителями ходили за грибами. Помню походы с мамой и Борей по деревням, меняли вещи на продукты. За деньги купить ничего было нельзя, хотя деньги были – папа присылал аттестаты.
В школе все было нормально, училась хорошо, приняли в пионеры. Потихоньку перенимала манеру разговора местных ребят, цокали и выделяли гласные. Все наши женщины начали вязать варежки и кофточки, которые меняли на продукты. Потом стали приходить похоронки. Из шести семей только папа был жив, и даже один раз приезжал на пару дней к нам в Лальск после ранения. Его приезд был большой радостью для всех, особенно для мамы. Младший брат папу не узнал, называл дядей. Эти дни промелькнули как одно мгновение. Несмотря ни на что, жизнь продолжалась.
Радио не выключалось, слушали сводки с фронта. Разгром немцев под Москвой – это была такая радость !!
Как только освободили Украину, родные бабушкины места, она засобиралась на родину, проверить дорогие могилки. Вызов ей прислала её сестра, и бабушка уехала. Для нас это было такое горе, я долго плакала, скучала.
Настроение у всех поднялось – немцев гнали по всем фронтам. И, наконец, Победа !!! Германия капитулировала. Трудно передать, что творилось – люди плакали, смеялись, обнимались.
Глава 5
И СНОВА ПЕРЕЕЗДЫ
Папа написал, чтобы мы готовились к переезду. Он получил назначение в г. Чкалов (Оренбург), через месяц мы были уже там. Мне было 12 лет, и я пошла в школу, в 6 класс. Время было трудное, очереди за хлебом, но, несмотря ни на что, люди улыбались. У меня появились друзья в школе и в военном городке, где мы жили. Все наладилось.
В Оренбурге произошла неожиданная встреча. Однажды папе на службу позвонили офицеры из патруля, дежурившего на вокзале, и сказали, что они задержали женщину, приехавшую с Украины, и разыскивающую полковника Семена Борисовича, «большого начальника». Знает ли он эту женщину – Чернобай Анну Ивановну? Это была наша бабушка. Папа послал своего ординарца с машиной, и бабушку привезли к нам домой. Радости нашей не было предела. Почти весь вечер и часть ночи мы разговаривали. Бабушка рассказывала, что в её деревне не было ни одного дома, жили в землянках. Было трудно, но люди не унывали и много работали. Потом сестра бабушки умерла, и её «заела тоска». Бабушка вернулась к нам.
Папу направили на учебу в Военную Академию Генерального штаба Вооруженных сил СССР. Мы пока оставались в Чкалове. После окончания Академии (с Золотой медалью) папа получил назначение в Туркменистан, в г. Ашхабад, на должность начальника штаба корпуса.
Я закончила 9 класс, и мы переехали в Ашхабад. В то время город был сильно разрушен страшным землетрясением 1949 года, унесшим тысячи жизней. Нас поселили в финском домике, собранном среди руин. Школа тоже была разрушена, из 30 учеников 10-го класса после землетрясения осталась половина. Во дворе школы установили большую палатку, в которой мы и учились. Здание школы очень быстро восстановили, и выпускные экзамены мы сдавали в новой школе.
Глава 6.
Я – И СТУДЕНТКА, И ЖЕНА, И МАТЬ
Я закончила школу с золотой медалью, и мама повезла меня в Москву, поступить в институт. На семейном совете родители решили, что мне нужно поступать в технический ВУЗ – у меня хорошо шли физика и математика. По приезде в Москву мы повезли документы в Московский станкоинструментальный институт имени И. В. Сталина
Я прошла собеседование (медаль давала право поступать без экзаменов), но поскольку мне было 17 лет, нас с мамой направили в Министерство образования за разрешением. Оно было получено, и я стала студенткой первого курса института, факультет – медицинские приборы и оборудование.
Программа мало чем отличалась от остальных факультетов, были добавлены дисциплины по конструкции и применению инструментов в медицине, да еще и практика в морге в институте имени Склифосовского.
Была у нас на первом курсе и практика по слесарному делу – нужно было изготовить молоток. Этот молоток снился мне ночами – я никак не могла его сделать, напильник меня не слушался, все ладошки были в волдырях.
Вот на этой практике я и познакомилась со своим будущим мужем Сашей. Он стал мне помогать, так мы и подружились. Саша до института шесть лет проработал на заводе, и заканчивал вечернюю школу. Он был старше всех нас на 6 лет, ходил в морском кителе. Мы считали, что он фронтовик, тем более правая рука у него была перебинтована, и носил он её на повязке. Мы его называли на «Вы», единственного на курсе. Он учился на технологическом факультете, но лекции у нас были общие.
После 3 курса Саша поехал к моим родителям, которые в это время отдыхали в санатории Министерства Обороны в Архангельском, просить моей руки. Согласие было получено с условием, что мы будем продолжать учебу и заканчивать институт ( поскольку Саша сказал, что пойдет работать, а учиться будет заочно).
Седьмого апреля 1953 года мы стали мужем и женой. Все годы учебы мы с Сашей получали повышенную стипендию, и мои родители помогали нам. После рождения сына мы с частной квартиры переехали к Сашиным родителям.
По сей день с чувством глубокой благодарности вспоминаю свекровь и свекра - Сашиных маму и папу - Александру Николаевну и Матвея Федоровича. Все заботы о нашей семье они взяли на себя. После рождения сына я не брала академического отпуска, у нас была няня, я пробыла дома только декретный отпуск (56 дней), и стала ходить на лекции.
Сын подрастал, когда мы закончили институт, ему было уже два года. Он был на защите дипломов у меня и у Саши. Закончили институт мы успешно, с «Красными» дипломами.
Отдельно хочется поделиться историей рождения моих сыновей, которая не совсем обычна. Сыновья родились в одном родильном доме, в Рязани, на улице Полонского. Но по документам место рождения старшего сына – Москва, а младшего – Рязань. Вот как это получилось.
После окончания третьего курса мы с Сашей поехали на каникулы к моим родителям в Душанбе. Мы ждали прибавления и предполагали, что ребенок должен родиться где-то в сентябре. Отдыхали мы очень хорошо. Нас возили купаться, знакомили с прекрасным городом и его окрестностями, много дынь, арбузов, персиков, винограда. Все было очень здорово.
В двадцатых числах августа папа взял нам билеты в двухместное купе экспресса «Душанбе – Москва». Двадцатого августа нас провожали, все купе завалено арбузами, дынями, персиками, виноградом, посудой. Дали телеграмму в Москву, родителям, чтобы встречали нас.
Мама подарила нам все, что нужно для будущего малыша. Мы не могли и подумать, что это будет необходимо в дороге. Ночью с 22 на 23 августа малыш начал проситься на свободу. В вагоне начался переполох. По громкой связи просили врачей – акушеров прибыть в такой-то вагон. Врачей пришло много – терапевты, офтальмологи, хирурги, и даже зубной врач, но ни одного акушера.
Ближайшая остановка – Рязань. Когда мы подъехали к вокзалу, на платформе уже стояла «скорая», которая отвезла меня в родильный дом на ул. Полонского. Мы с Сашей вышли, взяв с собой только приданое для младенца.
В 12 часов 23 августа родился наш первенец. Я была в роддоме, Саша жил у нянечки тети Поли. Низкий поклон всем, кто так по-человечески, душевно отнеслись к нам в этой ситуации.
Через 8 дней меня выписывали. Саша договорился, и все подарки поехали в Москву, где нас встречали родители Александра Николаевна и Матвей Федорович. Я и подумать не могла тогда, что с Рязанью будет связана вся оставшаяся жизнь.
Машина, которая шла в Москву с автобусной станции (тогда в Москву ходили автомобили ЗИЛ вместимостью 7 человек) подъехала к роддому, меня посадили на переднее сиденье с сыном на руках. Через 4 часа мы были в Москве.
В день рождения сына Саша дал телеграммы в Душанбе и в Москву, поздравил всех с рождением внука.
Интересно вот что. Когда мы уже жили в Рязани, должен был родиться второй ребенок. Мы жили в поселке Приокский (район города Рязани). Там был свой родильный дом. Но в самое нужное время он оказался на ремонте, и меня отправили в тот же родильный дом на улице Полонского, где родился старший сын. Как ни странно, врачи и сестры вспомнили меня, и первый их вопрос был знаете какой? «Что, опять с поезда ???». А тетя Поля встретила нас как родных.
Глава 7
РАСПРЕДЕЛЕНИЕ… НА НОВОМ МЕСТЕ
Последние курсы института для нас были трудными, но с помощью родителей и няни мы успешно окончили институту. Встал вопрос о распределении. Мы могли бы остаться в Москве, и нам это предлагали, но никак не решался вопрос с жильем.
Мы подумали, почему бы нам не поехать на родину Сережи, в Рязань, тем более там обещали жилье, да и от Москвы недалеко.
Родители, конечно, расстроились, но понимали, что это единственный шанс иметь жилье.
Летом съездили в Душанбе, к родителям, показали внука, а на обратном пути сошли в Рязани и поехали на завод «ТКПО» (Тяжелого кузнечно – прессового оборудования), на который были распределены. Завод располагался в Приокском поселке, практически – пригород Рязани.
Директор принял нас тепло, но попросил еще немного отдохнуть, т.к. дом еще не сдан. Но Саша сказал, что нам нужно, работать, т. к. семья, и «хватит эксплуатировать родителей».
Кроме нас приехали еще молодые специалисты из Коломны, и все жаждали работать. Тогда директор решил – приезжайте к первому сентября, начнете работать, а жить будете в здании заводоуправления, пока будет достраиваться дом.
Мы жили на 2 этаже, а конструкторское бюро располагалось на третьем. Выдали нам кровати, матрацы, электроплитки. Мы были не единственной семьей с ребенком, набралось несколько малышей. Девать их было некуда, и они были с нами в конструкторском бюро. Как наш Олег Иосифович (главный конструктор) все это терпел…Он быстро нашел с ними общий язык. Всем дал ватман и карандаши, и они вели себя сносно.
Так продолжалось около месяца. Потом дом сдали, и мы получили комнату в трехкомнатной квартире. В других комнатах – работники завода. Познакомились. Сразу встал вопрос о няне для Сережи. Из деревни привезли девочку, и я вышла на работу. У нас была очередь на ясли, но она двигалась так медленно, что Сережа перерос ясельный возраст. Получилось так, что на эту очередь попал его братик Виктор, который родился через 3 года (в 1956 году), а Сережа пошел в детский сад.
Время летело очень быстро. Вот уже Сережа пошел в школу, а через 4 года – уже и Витя первоклассник. Мы работали, дети учились.
В 1961 году Сашу избрали вторым секретарем Октябрьского райкома КПСС, и мы переехали в город. Я перевелась в КБ Института газоразрядных приборов. Начала заниматься наукой, и в январе 1973 года защитила диссертацию на соискание ученой степени кандидата технических наук. Этот «подвиг» потребовал 8 лет. Спасибо Саше, он в меня верил и всячески поддерживал. Когда уже казалось, что силы на исходе, и я готова все бросить, Саша мне говорил: «Доведи все до конца. Ну не получится защитить, но ты уже знаешь, что сделала все, что могла, и не будешь мучиться всю оставшуюся жизнь, что могла и не сделала». Он меня убедил, и я снова окунулась в работу.
Очень много мне помогала Александра Николаевна. В это время она уже была на пенсии, и приезжала к нам надолго, освобождая меня от домашних дел. К этому времени Матвея Федоровича уже не было в живых. Он умер, когда ребята были еще маленькими – Сереже было 4 года, а Витюшке – 2 месяца. Своих родителей я видела только раз в год во время их отпуска, но их материальную поддержку мы ощущали все время. Спасибо, дорогие родители, за вашу помощь.
Жизнь текла своим чередом. Когда сыновья учились в институте, нас постигла вторая невосполнимая утрата – из жизни ушла наша бабушка Шура (Александра Николаевна). Заболела она у нас в Рязани – инсульт, лежала в больнице. Когда её можно было транспортировать, её на «скорой» перевезли в Москву. Старшая Сашина сестра была на пенсии и могла ухаживать за ней. В начале января 1974 года бабушки не стало. Очень тяжело было, особенно сыновьям, они её любили и дружили с ней.
Но время бежит неумолимо, женились сыновья, родились внуки. В 1990 году мама попросила меня приехать к ним Душанбе. Уже при мне мама заболела – инсульт. Все усилия врачей оказались бесполезными. Через две недели, 14 мая 1990 года, она умерла. Ей было 79 лет.
Папе было уже 85. После маминых похорон, через 2 недели мы с ним поехали в Рязань. Очень хотелось перевезти (перезахоронить) маму, но это было невозможно. В Душанбе начинались беспорядки, мы смогли уехать только благодаря помощи военных – папиных коллег.
В Рязани папа прожил до 1994 года, и в возрасте 89 лет его не стало.
Так я потеряла обоих родителей.
Жизнь текла своим чередом. Вот уже и наши дети стали студентами. После окончания института они остались служить в армии,
Сережа служил в Прибалтике, затем в Рязани. Окончил с отличием Харьковский военный университет (бывшая Академия противовоздушной обороны).
Витя служил в Астрахани, затем в Рязани. После ухода в запас по возрасту сыновья живут в Рязани. Их дети, мои внуки, получили высшее образование: Света – врач, Дима – юрист, Саша – радиоинженер.
Глава 8
ДЕНЬ НАСТОЯЩИЙ
В 1990 году я ушла на пенсию, т. к. папа требовал ухода. Проводили меня очень тепло, с цветами и подарками. Началась новая жизнь – пенсионная.
Дима (внук) пошел в первый класс, в языковую школу, а его мама (Зоя) работала. Внука после школы она приводила к нам. Мы с ним делали уроки и занимались английским языком. На моем попечении были Саша, папа и Димочка.
Сашу видели мало, работа занимала все его время. После 4 класса Дима пошел в продленку.
Во время папиной болезни (он плохо спал ночью) я начала заниматься чем-нибудь, чтобы не засыпать. Постепенно эти занятия стали ежедневными. Искала литературу (надо сказать, что её почти не была), до чего-то доходила своим умом, и двигалась вперед. Стало что-то получаться.
В это время меня попросили позаниматься с детьми с ограниченными возможностями при общественной организации родителей – детей инвалидов. Почти 10 лет я работала с ними. Очень трудная, но благодарная аудитория.
Занимались флористикой, соленым тестом, берестой, соломкой, ассоциативной живописью. Все у ребят получалось, хотя вердикт врачей – эти дети не обучаемые. Мы участвовали в городских выставках, получали дипломы.
В конце 90Х при фонде «Социальная помощь» при поддержке председателя Фонда Осетровой Ольги Алексеевны и инспекторов Егоровой Татьяны Александровны и Лобовой Тамары Анатольевны был создан клуб «Благо», который объединил женщин, ушедших на пенсию и жаждущих общения. Я стала его председателем. В начале я рассказала им все, что сумела узнать к этому времени( да и литература к тому времени стала появляться), и начали работать.
Освоили многие виды прикладного творчества: ватопись, насыпные материалы, флористику, пенопластику, куклы, соленое тесто и многое другое. Каждый год в библиотеке им. С. Есенина начали проводить выставки наших работ, принимали участие в выставках дома народного творчества, во Дворце творчества молодежи и в других местах.
Мастерство «клубниц» росло, выставки пользовались большим успехом, в городе нас уже знали. С помощью моих сыновей и внуков я провела 4 персональных выставки.
В последние 8 лет стала серьезно заниматься иконами в технике соломки, флористики, выжигания по ткани. Саша и ребята очень меня поддерживали, с уважением относились к моему творчеству.
Моя племянница Галина Владиленовна Курляндчик была у меня в гостях (она с мужем работает в Америке), и сказала, что все, что у меня наработано, должны видеть люди. Готовь материалы, Сережа и Саня тебе помогут. В течение года мы с Галей очень плотно работали, и в марте 2007 года был открыт сайт.
Продолжаю работать с клубом. Еще у меня два мальчика с ограниченными возможностями, они уже многое умеют и всегда участвуют в наших ежегодных выставках.
В 2006 ушел из жизни Саша, супруг, помощник и друг. Болел он очень не долго, всего неделю (инфаркт). Для меня – невосполнимая утрата, если бы не дети, друзья и мое творчество, как бы я все это пережила ? Но жить нужно. Вот уже 5 лет Саши нет с нами, а мне все кажется, что он где-то тут, рядом. Часто разговариваю с ним, советуюсь. Становится легче. Жизнь продолжается.
Лилия Семеновна Харитонова.
2011 г.
